Александр Григорьев - Ветер перемен[СИ]
Наверняка играет роль разгон. Вполне возможно, что есть и направляющие блоки, чтобы обеспечить такие сложные мозговые процессы. Ведь нужна же энергия, а она как известно не от солнца берется, а от митохондрий. Значит, надо в этом разобраться…
— А как вы боретесь с этим, — покрутил перед собой Родя рукой, — как контролируете, своих духов…
— По разному, — пожал Варлам плечами, — кто–то уговаривает, шепчет заговоры или уходит в глухие земли и голодает, кому–то приходится истязать себя на глазах людей…
— А тебе?
— Достаточно просто молчать, — ухмыльнулся Варлам. — Три дня…
Родя кивнул, уже совершенно по–иному взглянув на приятеля…
— Ну, вы блин даете!!!
Что проще списать на умопомешательство свое поведение, тем более идея выдвинута от местного кудесника. А то, что перед ними, землянин, знать им совсем не зачем…
— Что же делать?
— Как что?
Варлам на замечание сделанное Родей, удивленно приподнял брови.
— Так я говорю, что же делать, как от этого избавиться?
— Никак. Разве кто–нибудь решиться? От силы духов отказаться… — Варлам смотрел на Родю с суеверным страхом и жалостью…
… …
«Что–то меня на лирику потянуло», — рассматривая приготовления местного колдовского воротилы, думал Родион.
— Слушай Вар, — потянувшись, до хруста в костях, бросил Родя, — чего ты затеял?
Варлам натужно хмурясь, выводил своим ножом, на земле замысловатые рисунки.
— Рисую парса… — пояснил колдун, махнув в опасной близости от лица Родиона, своим теперь ножом… — хочу учителя вопрошать.
«Чего?», — Подумал Родя, немного встревожившись, но не решившись сразу же показать свою Земную дремучесть Варламу, свято уверовавшего в обширные знания своего нового приятеля…
«Мне вот интересно, то ли это о чем я думаю», — немного успокоившись подумал Родион, старательно запоминая действия Варлама. Нет — не рисунок, ведь по его разумению, эти каракули, смело можно заменить пентаграммой, а действия, настрой, внешний антураж, который здесь присутствовал…
Интересно, он будет духа вызывать или сам как–то сможет воспарить? — примерно так рассуждал Родя. А тот, заметив интерес, к своему художеству решил похвастать.
— Парс, это тотем, зверь сильный, хоть и редок… Он ведь редким еще в закатной империи был, а после гнева богов… — И Варлам закатил глаза, — но зато и другого такого точно нет.
Варлам закончил рисунок, достал из–за запазухи статуэтку подобной же твари… и начал бессовестным образом медитацию. Вар наглым образом игнорировал косые взгляды Роди, наплевав на новый метод входа в транс, и начал бубнить свое заклинание, всматриваясь в игрушечного зверька.
Постепенно, слова стали сливаться, речитатив набирал обороты, Родион заметил, что дыхание Варлама изменялось. То учащалось, то замедлялось, до тех пор, пока слова не стали вырваться отдельными рычащими фразами…
«Совершено неудивительно, что Варлам, потом по три дня помалкивает», — хмыкнул Родя, наблюдая за мучениями приятеля.
— Ва… Пра…Тра… — и подобная, трахомудия…
Лилось из луженой глотки колдуна. Шоу это надо сказать совершенно не привлекало внимания охраны…
«Насмотрелись уже, на эти выкрутасы», — улыбнулся Родион…
Он тоже отвернулся. Уже примерно представляя, чего пытается добиться Варлам. Палыч, однажды, рассказывал Родику о наведенных снах, глюках подсознания и полетах во сне. «Осознанные сны, штука реально существующая, но должен тебе заметить, осознать сон, это еще полдела. Наиболее важная составляющая метода, это как избежать дурдома. Здесь целая наука, сложилась: кому и что можно рассказывать, с кем общаться и вообще, какие сны можно осознавать, а какие нет».
Но рассуждения эти бесстыдным образом пасовали перед действительностью. Мало того что НЛО реально утащило Родика на другую планету, так вот оно как выходило — местный народ, по словам аборигена, отлично справлялся без сотовой связи. Заменяя ее, какими–то шаманскими провайдерами…
… …
Ему было совсем не смешно, это теперь он вспоминает о событиях минувших — лишь с юмором. А тогда было горько. Горько сознаваться, что все труды остались никому не нужными, осталась мишура от былого величия, старость и ветхость к которой невозможно привыкнуть.
Как же так произошло–то? Вот человек ищет, находит, познает мир, его загадки. Прошли десятилетия долгих поисков, а все оказывается уже кем–то определено как ненужное, а в конце твоей жизни втоптано в грязь. Кем?
Теми, кого в былые времена и за людей–то не считали, теперь же их зовут господами, а великий народ в забвении. Великие боги, традиции, история, наука — все в не таком уж и далеком прошлом, но забыто, словно прошли не десятки лет, а сотни…
Империя Радуги превратилась в пыль и прах, под ногами новой империи «великих домов».
Примерно такие мысли одолевали Мирока, старого жреца семи богов, потомственного колдуна обладавшего силой десяти колдунов. Он уже десятки лет, даже и не жил, а просто существовал. Был у него один светлый момент в последние годы — его последний ученик. Варлам как никто другой пришелся к месту.
Старик, живший памятью о величии Радугайцев, и видевший, даже не закат империи, а ее разложение, старик страдал. Как кстати, для него оказалась встреча с сиротой. Мальчишка, оставшийся один против неприятностей жизни, один против неприступных стен одиночества, был избран им на роль носителя знаний. Это был подарок судьбы, как для одного, так и для другого.
Мор, унесший родственников Варлама, подарил старику прилежного ученика. Немного страха в начале знакомства, страха пред грядущим, только лишь укрепили веру в учителя. Поначалу Мирок оставленный учениками, сделавшими свой выбор, пусть боги им будут судьями; оставленный избравшими себе новую жизнь и новых покровителей друзьями и соратниками, поначалу старик хотел лишь вернуть себе былую силу. Варлам — в роли тени способен был дать старику шанс. Но всегда есть одно Но…
Старость и одиночество подарили Мироку новое чувство, а возможно вернули забытое — привязанность. То от чего на протяжении всей жизни, бежали мастера коварства, мастера колдовства — служители семи богов Радуги…
Старый колдун занимался с Варламом, надо сказать бездарем, занимался со всей душой, так никто и никогда не занимался бы с мальчиком в закатной империи. Он отдал Варламу все знания, все, что мальчишка мог бы принять, и даже сверх того: холод и тепло, дыхание ветра, касание огня, свет и тьму.
Мальчик рос таким, каким бы прежде вырастали знатнейшие лорды: сильным, смелым, не лишенным заносчивости, целеустремленным. И где же он теперь? Где же теперь этот бездарь…
